Необыкновенная амуниция мухи

Наверное, каждый поймал хотя бы одну муху — никто ведь не хочет носить обидный ярлык: мол, так ленив, что совершенно мух не ловит. Не поэтому ли за ними охотились все и вся, в том числе и августейшие особы? Например, в старинной книге «Зрелище насекомых или наиболее мелких животных» написано: «Сам император Домициан не считал мушиную охоту ниже своего достоинства. С неутомимым рвением нанизывал царственный охотник всех попадавшихся на степах его комнаты мух на длинную железную иголку, так, чтобы рабы на вопрос: «Есть ли кто у императора?» — со спокойной совестью могли ответить: «Нет даже мухи!»

Однажды поймал муху и великий Аристотель. Он не стал нанизывать ее на иголку, а дал научное описание с позиций того времени. К сожалению, это не прибавило славы Аристотелю: он почему-то насчитал у мухи лишнюю пару ног. Куда и как смотрели многие поколения ловцов мух, неизвестно — ошибочное утверждение Аристотеля продержалось вплоть до XVIII века.

«Муха по полю пошла, муха денежку нашла». Наступила она на монетку и сразу же узнала, из чего денежка сделана: серебряная она или медная. Лапки мухи покрыты густой щеточкой очень тоненьких волосков — нервных нитей. Эта щеточка и сообщает мухе о химическом составе предмета, на который она наступила. Муха исследует вещество быстро и экономно: в зависимости от его свойств меняются электрические сигналы волосков на лапках.

Комнатная муха (есть и домовая, но у нее ноги желтые, а не черные) давно покинула лоно природы и теперь живет рядом с нами в городах и селах. Она великолепно себя чувствует в чуме, небоскребе и полинезийской хижине. И везде под суетливые мушиные ноги и хоботок попадает наша еда, и всюду это лохматое существо (взглянуть на нее под микроскопом) разносит заразу — в ее теле в среднем 80 миллионов микробов. Ничего не поделаешь: муха ползает и на помойке, и по скатерти.

Когда ноги сообщают, что она села на съедобное вещество, муха пробует его на вкус неким подобием языка — пористой подушечкой-лабеллой на кончике хоботка. Вдавливая хоботок в пищу, муха втягивает в него мельчайшие крошки. Но так недолго и подавиться. Чтобы этого не случилось, муха ест, вернее, все время пьет только хорошо растворимые вещества.

Если человеку положить в чай сахар или сахарин, он не сразу поймет разницу. Муха же мигом отвергнет сахарин. А над кусочком сахара ей придется попотеть: растворить весь кусок муха не может — слюны маловато. Поэтому она скоблит сахар так называемыми предротовыми зубчиками. И только то, что отскоблилось, идет в дело.

У нашей соседки крыльев мало — всего два. Но какие! 330 взмахов в секунду, высший пилотаж, оптимальный в энергетическом отношении профиль крыла, легкость конструкции. На таких крыльях не страшно отправляться в путешествия. И вправду, лет семьдесят назад туча мух, занесенная ветром, села на корабль, который плыл в Средиземном море в ста милях от берега!

Вообще-то муха может без отдыха не более часу лететь со скоростью 20 км/ч. При ее размере эта скорость внушительна. И все-таки комнатные мухи домоседы. Дальше чем на пятьсот метров от человеческого жилья обычно не улетают. И ввысь не забираются: выше пятидесяти метров их не видели.

Полет дается нелегко. Несколько минут активной мышечной работы, и температура мухи может подпрыгнуть на 15 — 20 градусов. В жаркую погоду от этого можно и ножки протянуть; но по-настоящему скверно муха начинает себя чувствовать при 45 градусах.
Как справедливо заметил К. Чуковский, у мухи «позолоченное», желтоватое брюхо. А сама она будто из вороненой стали выкована. Такая металлическая окраска снижает температуру тела, отражает солнечные лучи.

Тоненькое, прозрачное крыло комнатной мухи пронизывают трахеи и нервы, оно несет на себе сложное навигационное оборудование — мельчайшие щетинки и колбочки, которые помогают ориентироваться. Например, скорость полета она узнает по изгибанию щетинок встречным потоком воздуха. Помогают мухе и три крошечных глазика, треугольником разместившиеся между двумя огромными фасеточными глазами, состоящими из множества как бы отдельных глазков. Но, несмотря на обилие глаз, муха подслеповата и отчетливо видит лишь в пределах 40—70 сантиметров. Стрекоза, например, видит дальше — на полтора-два метра.

Муха за неделю может дать почти тысячу потомков. Были бы отбросы, а уж за ней дело не станет: каждые два дня самка откладывает по 150 — 200 яичек. Делает она это быстро — кучки по 60—70 яиц будут пристроены на помойке за четверть часа. Вскоре из яичек выйдут личинки, которые и займутся пищевыми отбросами или навозом .

Выделив наружу пищеварительные соки, личинки сначала «полупереварят» еду вне себя. А уж потом всосут ее. Едят они мало. Чтобы личинка развилась, ей достаточно семи миллиграммов питательных веществ. Довольно мало по нашим меркам.

Перед окукливанием личинка старается зарыться в землю — там посуше. В сухом месте она проведет от трех до девятнадцати дней. Чем теплее, тем срок короче. Но даже и за это время лопата или розовый пятак свиньи могут занести личинку глубоко в почву.

Муха не будет заживо погребена, у нее есть временный таран — лобный пузырь. Выпячиваясь, пузырь раздвигает частицы почвы, потом сжимается, и муха протискивается на освободившееся место. Так мало-помалу, раздвигая землю эластичным лбом, слабенькая, еще ни разу не евшая новорожденная муха может преодолеть метровую толщу песка. Вот и выходит, что муха лбом землю прошибает.