Становление русской артиллерии (часть 2)

Стенобитные пищали, отлитые А. Чеховым
Стенобитные пищали, отлитые А. Чеховым: на лафете — «Аспид», ближняя к лафету — «Лев»

Сложным было военно-политическое положение Русского государства во второй половине XVI века. Если па восточных границах обстановка в какой-то мере стабилизировалась, началось освоение Урала, а в 1581 году в Сибирь двинулась дружина Ермака, то для защиты южных земель от набегов крымчаков пришлось создавать систему крепостей и организовывать дозорную службу. На западе же Ивану Грозному, чтобы восстановить культурные и торговые связи с Западной Европой, пришлось упорно бороться за выход к Балтийскому морю. Первое время ход Ливонской войны(1558—1583 гг., под этим наименованием принято объединять несколько военных кампаний в Прибалтике) был весьма успешен для русского войска. Ему удалось захватить несколько неприятельских крепостей. Одна из них, оплот рыцарского Ливонского ордена, Таллин, прекратила сопротивление лишь после того, как русские пушкари обстреляли крепость «огненными» (зажигательными) ядрами. В результате ряда подобных побед Ливонский орден, несколько столетий угнетавший народы Прибалтики, распался.

Южная линия

Московское государство для защиты своей территории неутомимо отливало все новые и новые орудия. В 1533 году была выстроена небывалая по масштабам оборонительная линия, прикрывавшая от набегов татар южное направление протяженностью более 250 км и густо оснащенное артиллерией. Восхищенный летописец отмечал, что «наряд был велик» и что «пушки и пищали изставлены были по берегу на вылазех от Коломны до Каширы, и до Сенкино, и до Серпухова, и до Калуги, и до Угры; добре было много, столько и не было».

Огромную роль в успешном завершении этой кампании сыграла русская артиллерия. К тому времени производство орудий разных систем, «зелья» (пороха) и боеприпасов сосредоточилось в одном учреждении — Пушечном приказе, которому были подведомственны мастерские в Москве и других городах.

Производство орудий и боеприпасов строго регламентировалось. Так, в 1555 году Иван Грозный писал новгородским дьякам:

«Как к вам пушкари приедут, то вы немедленно велите новгородским кузнецам сделать 600 ядер железных по кружочкам (калибрам), какие посланы с пушкарями. Ядра делать круглые и гладкие, как им укажут пушкари». Но мастера-оружейники не только доводили до совершенства исторически сложившиеся типы орудий, но и разрабатывали новые образцы артиллерийской техники. С той поры сохранился бронзовый камнемет, оснащенный механизмом вертикальной наводки. Интересно, что его ствол был не круглым, как общепринято, а квадратным, со стороной 18 сантиметров, и завершался пирамидальной зарядной каморой.

Тогда при Пушечном приказе собралось немало отменных оружейников, больших знатоков пушкарского дела. К их числу относился Андрей Чохов (предположительно 1545—1628 гг.). Этот удивительный человек, талантливый самородок проработал в Пушечном приказе около 60 лет, создав за это время свыше двух десятков оригинальных орудий, из которых дюжина сохранилась до наших дней.

Выражаясь современным языком, Чохов был конструктором широкого профиля. Он делал и небольшие пушки для полкового наряда, и стенобитные пищали, и мортиры. Его пищали «Волк», «Лев», «Скоропея», «Есуп» навсегда вошли в историю мировой артиллерии. Но мастер оставил о себе память не только как создатель оружия. Уже будучи в весьма преклонном возрасте, он в 1621 году отлил четыре замечательных колокола, звоном которых по праву гордились горожане.

И все же главным для Чохова оставалось обеспечение русского войска тяжелым огнестрельным оружием. Его ученики — мастер Андрей и другие — усовершенствовали форму орудий, унифицировали их конструкцию, улучшили технологию литья стволов, что позволило ускорить выпуск орудий для полевых войск и крепостей.

В 1577 году, в разгар Ливонской войны, Чохов изготавливает гигантскую по тем временам осадную пищаль «Инрог», длина ствола которой достигала 5 метров. К сожалению, в одном из боев, несмотря на отчаянное сопротивление русских пушкарей, «Инрог» был захвачен; лишь в 1703 году Петр Великий добился у шведов возвращения этого замечательного орудия.

Спустя девять лет Чохов отлил для кремлевского гарнизона невиданную Царь-пушку (масса — 40 т; длина — 5,34 м; калибр — 890 мм; толщина ствола у дульной части — 15 см, у казенной части — 40 см). Это орудие и поныне находится в Московском Кремле. Справедливости ради следует отметить, что узорчатый лафет Царь-пушки сделали много позже, равно как и огромные ядра. Мортира по типу, Царь-пушка должна была вести огонь по противнику «дробом» — железной или каменной картечью. Подобной артеистемы в те времена не знала ни одна армия мира.

Такой привыкли видеть Царь-пушку на территории Московского Кремля

Царь-пушка па станке XV/ века

Психологическое оружие

Современные исследования показали, что Царь-пушка наверняка разорвалась бы при первом же выстреле. Это чудо литейного искусства никода не было боевым орудием. Изготовлено оно было, по всей вероятности, для того, чтобы попугать иностранных послов. Такое предположение косвенно подтверждается тем обстоятельством, что Царь-пушка долгое время лежала без лафета на Красной площади — в самом людном месте Москвы.

«Сорока» — семиствольная пушка, состоявшая на вооружении дружины Ермака Тимофеевича

Великая заслуга Чохова заключается не только в том, что он внес весомую лепту в развитие пушкарского дела. Подобно своим предшественникам, он взрастил поколение знатных оружейников, иные из которых не уступали именитому наставнику.

Взявшись решить проблему повышения скорострельности, мастера-оружейники в 1582 году изготавливают стоствольное орудие. В следующем году Иван Федоров создает многоствольную установку со взаимозаменяемыми стволами. Надо сказать, что подобные орудия на Руси производились и ранее. Например, в Санкт-Петербургском военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи хранится семиствольная пушка «сорока», по преданию, состоявшая на вооружении дружинников Ермака Тимофеевича.

В 1605 году один из учеников Чохова, мастер Проня Федоров, отливает короткоствольную крупнокалиберную осадную мортиру. Долгие годы прослужила она в артиллерийских подразделениях русского войска, а потом, когда появились более совершенные орудия, ее сдали на длительное хранение в Московский арсенал. Там-то спустя столетие ее и обнаружил Петр 1, отбиравший пришедшие в негодность орудия для сдачи их на переплавку. Восхищенный изделием Федорова, царь повелел сохранить старинную мортиру, что называется, «потомству в пример», а чтобы будущие содержатели арсенала не распорядились ею по-своему, приказал сделать на стволе лаконичную надпись: «Великий государь по именному своему указу сего мортира переливать не указал. 1703 год».

Деяниями Андрея Чохова, его товарищей и учеников завершился период становления отечественной артиллерии. Их трудами к концу XVI века было положено начало производству стандартных литых орудий разных типов и калибров и боеприпасов к ним. У артиллерийских систем появились станки-лафеты на колесах, что позволило пушкарям не только участвовать в обороне своих и осаде чужих крепостей, но и сопровождать войска на марше и быстро менять позицию на поле боя.

Русский пушкарь (XVII в.)

Ядра для мортир

Огромные ядра мортир, обрушиваясь сверху по крутой траектории, успешно разрушали крепостные сооружения, пробивая своей массой их перекрытия. Однако изготовление таких ядер было необычайно трудоемким. Их вытесывали с помощью молотков и зубил из известняковых глыб, стремясь достигнуть максимально шарообразной формы. Эту работу выполняли десятки каменотесов. В 1399 году мастера из немецкого города Гёрлице потратили 54 дня на изготовление 18ядердля тяжелой мортиры.

535-мм мортира, и зготовленная учеником Чохова мастером Пропей Федоровым

В тот же период зарождается и русская артиллерийская наука. В 1621 году дьяк Онисим Михайлов завершил четырнадцатилетний труд над «Уставом ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки». В этой капитальной работе были обобщены сведения об устройстве разных орудий, их боевом применении, ведении осадных работ, устройстве укреплений. В том же году «Устав...» Михайлова был отпечатан в московской книгопечатне и стал одним из первых учебников, предназначенным для артиллеристов и военных инженеров.

Мортира Федорова на станке XVII века